27 апреля 202123:25

НУМИЗМАТИКА. Привычные заблуждения.

Cевский чех 1686 года — редчайшая монета. Факти­чески, судя по документам, отчеканено, видимо, не менее 1 млн. монет. Новейшие обнаружения кла­дов косвенно подтверждают это. 

Полполушки 1700 года — пробная монета. Фактически, очень мелкий номинал (нерента­бельный) чеканили чрезвычайно ог­раниченным тиражом и, видимо, неполный год. 

Червонцы 1701 —1703 годов — по крайней мере частично пе­речеканивали из дукатов. Однако исследования монет учеными-нумиз­матами этого не подтверждают. 

«Крестильный» рубль — фак­тически золотая воинская награ­да (1702) в петровской России, по композиции очень близкая рублевикам. (Аналогичные, но го­раздо менее употребительные тер­мины — «крестильная» полтина и «крестильный» четвертак.) 

Бронзовые и денги Петра I иногда попадаются. Фактически, это фальшивки, изготовлявшиеся од­новременно с выпуском подлинни­ков, предназначавшиеся для ввода в обращение. (Подлинные бронзовые монеты из пушечной бронзы чекани­ли в 1764—1767 годах на Сестрорец­ком монетном дворе и в 1771 —1774 годах — на Садогурском.)

Тинф 1707—1709 годов кол­лекционеры долго называли че­хом. Не обнаружив подлинных севских чехов, «бесхозное» название ошибочно «привязали» к другой российской монете без обозначения достоинства — тинфу.

Молотовый снаряд — приспо­собление для чеканки, использо­вавшееся на монетных дворах в XVIII веке. Фактически применение молотового снаряда маловероятно уже в начале петровской денежной реформы — работал винтовой пресс. Именной указ от 11 марта 1700 года «О делании медных денежек, полу­шек и полуполушек» «...медными де­нежками, полушками и полуполуш­ками, которые ныне по Его Великаго Государя указу делают и впредь делать будут на Москве, на Денежном дворе тисненые, а не литые и не кованые...»

Серебряный двухрублевик Петра I — пробная монета 1722 года. Фактически — новодел, отче­каненный подлинными недорабо­танными штемпелями. Подлинни­ков не было.

Андреевские пятаки — обо­значение пятаков образца 1723 года. Введено И.Г.Спасским из-за неверной ориентировки вертикаль­ной оси монеты.

В 1724—1726 годах петербург­ские рублевики и полтины (с портретом Петра I и левосторон­ним портретом Екатерины I) пе­речеканивали из талеров и полу­талеров. Однако остатки прежних изображений не обнаруживаются.

Копейка 1724 года — единст­венная медная монета, перече­канивавшаяся без изменения до­стоинства (из копеек 1704—1718 годов). Известны немотивирован­ные, случайные перечеканки: пятака Екатерины II из пятака Елизаветы, пятаков павловского перечекана из пятаков обоих правлений, 2-копееч­ника 1802 года — из подобного же 2-копеечника, но с расположением букв ЕМ под лапами гербового орла.

На Коллежском дворе отче­канена лишь небольшая часть рублевиков 1724 года. Фактически же до начала чеканки на Петербург­ском дворе здесь чеканили все не московские серебряные монеты.

Петербургский рублевик 1725 года с портретом Петра I, кре­стом над его головой и крестом в перекрестье 4-х монограмм — памятная посмертная монета, выпущенная в знак траура по умершему Петру I в начале цар­ствования Екатерины I. Однако сведений о таком специальном вы­пуске нет (хотя большинство петер­бургских рублевиков 1725 года с портретом Петра I действительно отчеканены после его смерти).

Петербургский рублевик 1725 года — где Екатерина I со скром­ной прической, без короны, ман­тии, орденской ленты и Андреев­ской звезды, в простой одежде, — оформлен в знак траура («траурный»). Фактически — это неутвержденное оформление, заим­ствованное у английских монет 1702—1714 годов с портретом ко­ролевы Анны.

Серебряная полполтина 1726 года — пробная монета. На самом деле монета отчеканена ограничен­ным тиражом, но из-за непрочности использованного сплава монету вско­ре переплавили, чем и объясняется ее исключительная редкость. Есть и уни­кальная, действительно пробная пол­полтина с орлом особого рисунка.

Подписная плата 1725 года — уникальная пробная монета. По мнению И. И. Рылова, это памятная монета в прямом смысле слова — на ней надпись: ПЕРВАЯ ПЛАТА ИЗЪ МЕДИ...

Квадратные платы 1725— 1727 годов — пробные медные монеты кроме гривен. Фактиче­ски монеты всех достоинств, по до­кументам, чеканили тиражами, не­сопоставимыми с количеством проб­ных монет. Старшие номиналы при небольших покупках не могли ис­пользоваться (оставались в хранили­щах), гривны попали в местное де­нежное обращение. (Лишь пятаки и копейки все же, видимо, пробные.) Высокая степень редкости — из-за почти полного уничтожения монет переплавкой в 1737 году.

Квадратные платы 1725— 1727 годов — кованые деньги. Но платы не ковали, а чеканили, хотя и не из прокатанной между валками меди, как все монеты, а из проко­ванной.

Пятаки 1730 года чеканили при Петре II. Фактически же их чеканили в основном при Анне, с января по де­кабрь 1730 года — до выхода Указа о чеканке монет 10-рублевой стопы.

Перечеканы 1730—1788 го­дов — интересные, более редкие, а потому и более дорогие моне­ты, чем те же монеты на гладких кружках. На самом деле было мно­го целенаправленных массовых пе­речеканок, и перечеканенных монет — примерно столько же, сколько и на гладких кружках. Внимание к перечеканам повышенное: многие кра­сивы, необычны, «экзотичны», со­держанием богаче монет на гладких кружках. (Исключительно редки лишь некоторые прямые перечека­ны XVIII и немотивированные пере­чеканы XIX веков.)

Петербургские полуполтин­ники и гривенники Иоанна III — пробные монеты. Однако полу­полтинник массового выпуска чека­нили при Анне с 1739 года, а пара­метры и оформление у полуполтин­ника 1741 года те же, что и у монет 1739 —1740 годов. К тому же гри­венник 1741 года чеканили в Моск­ве, и оформление петербургского гривенника от него не отличается. Причина крайне ограниченного ти­ража обоих номиналов в том, что на Петербургском дворе не было надле­жащих технологических условий.

Гривенники Иоанна III, в от­личие от его рублевиков и пол­тин, не перечеканивали — лопа­лись бы штемпеля. Но многие гри­венники 1742 года большего диамет­ра, чем гривенники последующих лет. Это свидетельство перечеканки, хотя следы изображения монет 1741 года редки.

Червонцы Елизаветы 1742 года, по крайней мере частично, перече­канивали из червонцев Анны 1738 — 1739 годов. Однако последние ис­следования этого не подтверждают.

У серебряных монет импера­торского периода (после Екате­рины I), в отличие от медных, не бывает нестандартной массы. Фактически есть гривенники Елиза­веты и Екатерины II с нестандарт­ной, в основном заниженной мас­сой. (Видимо, отчасти это обуслов­лено необходимостью получения больших задельных денег.)

Золотые 2-рублевик, рубле­вик и полтину 1756—1785 годов традиционно считают монетами для дворцового обихода. Однако документов, подтверждающих это, нет, некоторые тиражи — много больше необходимых для дворцового использования.

Передел пушек в Сестрорец­ке — с 1757 года. На самом деле в 1757 году начали лишь готовиться к переделу орудий, а монеты чеканили из чистой меди. С 1764 года чекан­ка шла уже после извлечения меди из пушечной бронзы, причем ис­пользовали в основном негодные орудия российской армии.

Пятаки с типом орла Дасье чеканили с 1758 по 1769 год. Фа­ктически же в 1990-х годах коллек­ционеры обнаружили пятаки 1770, 1771 и 1774 годов с орлом Дасье (или с несколько видоизмененным орлом Дасье).

Монеты для Пруссии 1762 го­да с портретом императрицы че­канили при Елизавете. Однако 6- грошевики, а по некоторым данным и 3-грошевики 1762 года, чеканили уже при Петре III.

Монеты для Пруссии после Семилетней войны выкупали в России эмиссары Фридриха II. Фактически эти монеты обращались не в империи, а в Восточной Прус­сии и, видимо, в Польше.

Монеты 1762 года с вензелем Елизаветы чеканили в Екатерин­бурге до тех пор, пока из столи­цы не пришло известие о смерти императрицы. Однако монеты долго чеканили и после этого — ти­ражи значительны. Оба номинала не редки на нумизматическом рынке.

Монеты с военной арматурой 1762 года — чеканка времен Пе­тра III. Фактически же их чеканили и при Екатерине II, уже в начале 1763года.

Золотые рублевики 1762 года — наградная монета участникам дворцового переворота. Однако об этом нет документов, нет упоми­наний современников. В.В.Уздени- ков дает 2 версии: 1) памятная мо­нета 1802 года к 40-летию воцаре­ния Екатерины II, 2) фантастиче­ский новодел начала XIX века.

У рублевиков 1762—1765 го­дов — традиционные жаргон­ные обозначения: «Катя с фре­зой» и «Катя с воротничком». На самом деле на шее императрицы — кружевная лента (отделенная от платья); правильно — «... с лентой». Демидовы подделывали руб­левики Екатерины II. Фактически же документов об этом (либо о про­веденном расследовании в связи со слухами о фальшивомонетничестве) нет. Невозможно сохранить в тайне подпольное монетное производство с большим коллективом специали­стов и обслуживающего персонала, с материалами, энергоисточниками, площадями. Кроме того, при маточниковой технологии изготовления штемпелей сложно сделать штем­пель, практически тождественный одному из подлинных штемпелей, а при заметных штемпельных отличи­ях монеты, отчеканенные подполь­ными штемпелями, опытные кол­лекционеры узнали бы.

Сибирские монеты в 1766— 1802 годах были в обращении до Урала. Однако по документам хож­дение сибирских монет ограничива­лось пределами Сибирской губернии — от г. Тары на р. Иртыше до Кам­чатки.

В 1764—1847 годах работал Колыванский монетный двор. Была система Колывано-Воскресенских приисков. После извлечения из местных руд серебра оставалось не­мало золотисто-серебристой меди. На монетах 1766 —1767 годов — надпись: КОЛЫВАНСКАЯ МЕДЬ, на монетах 1767—1781 годов — аб­бревиатура КМ (тоже «колыванская медь», а не «колыванская монета»). Название предприятия, чеканивше­го монеты в пос. Нижний Сузун, — Сузунский монетный двор.

Пятаки с датами 1764, 1778 и 1787, чеканившиеся в 1788 году на Авестском монетном дворе, шведские государственные фальшивки. На самом деле от пя­таков Екатерины II шведские моне­ты отличаются многим, они, скорее, спецвыпуск, подражания. Но нельзя исключать, ссылаясь лишь на малый тираж: авестских пятаков, что шведское правительство запланиро­вало финансово-экономическую ди­версию против России: Русско-шведская война 1788—1790 завершалась, едва успев начаться. Продлись она дольше, экономическая выгода могла бы быть достигнута крупномасштаб­ной чеканкой пятаков (шведские пятаки встречаются в кладах) и без чеканки фальшивой серебряной мо­неты.

Монеты для Молдовы и Вала­хии 1771 года — бронзовые. Од­нако в большинстве они — медные (передел бронзовых орудийных стволов в том году еще не был нала­жен).

Монеты для Молдовы и Вала­хии 1772—1773 годов в серебре — пробные монеты. Видимо, это демонстрационные образцы. 

Серебряные таврические мо­неты 1787 года традиционно от­носят к пробным монетам либо к монетовидным жетонам. Но все номиналы серии отчеканены по единой стопе, с дублированием дос­тоинства — для неграмотных, а у старших номиналов — следы долго­го обращения. Возможно, тавриче­ская серия — отчеканенные ограни­ченным тиражом памятные монеты (и вместе с тем репрезентативные), побывавшие, по меньшей мере, в местном денежном обращении. По неподтвержденным данным, таври­ческие монеты использовали во дворцах как игральные жетоны, и истерты они именно по этой причи­не (если их и задумывали как моне­ты, то использовали как жетоны).

Ефимки 1798 года чеканили в Петербурге. На самом деле в сто­лице не было технологического обо­рудования для чеканки монет со сложнейшим оформлением, поэтому и отчеканили их в Англии. (В Пе­тербурге же отчеканили новоделы с гладким гуртом — переданными из Англии подлинными штемпелями.)

Первые серебряные, массово­го выпуска монеты Александра I чеканили в 1802 году. Фактически же начиная с марта 1801 года сере­бряные монеты чеканили штемпеля­ми павловских монет 1801 года.

Рейхелевский рубль 1827 года — пробная монета. Однако ни од­ной такой монеты в 1827 году не было отчеканено, все известные эк­земпляры, отчеканенные позднее подлинными штемпелями, — ново­делы.

Платиновые монеты, отчека­ненные в 1834, 1836, 1838—1840 и 1844—1845 годах в нескольких экземплярах, — пробные моне­ты. На самом деле в эти годы край­не ограниченным тиражом чеканили те же монеты, что и прежде. (Прав­да, это отвечало не потребностям де­нежного обращения, а иным целям.)

Десятирублевик 1836 года («свадебная десятка») — проб­ная монета. Фактически же — фан­тастический новодел. Традиционное обозначение монеты коллекционера­ми некорректно: портреты монар­шей четы в честь 10-летия коронации Николая I и его супруги к их свадьбе прямого отношения не имеют.

Монеты с надписью СЕРЕБРОМЪ чеканили в кольце только на Колпинском дворе (обозначе­ние СПМ, 1840—1843). Однако в кольце чеканили и многие екатерин­бургские, и все варшавские монеты серии. Вне кольца — лишь в Сузуне.

Медные монеты Варшавского монетного двора 1848 года с обо­значением М.^'. — пробные мо­неты. На самом деле — ограничен­ный, почти полностью пошедший на переплавку выпуск. Его цель, в усло­виях угасания чеканки монет 16­рублевой стопы, — опробовать в Варшаве оборудование для чеканки медных монет общегосударственно­го образца.

Петербургские монеты 1871 года достоинством 5, 3, 2, 1, 1/2 и 1/4 копейки — медные моне­ты. Фактически же — из соедине­ния меди с фосфором (фосфористой меди), имевшего несколько другие технологические свойства.

Екатеринбургский монетный двор в 1876 году сгорел. На самом деле правительство планировало уп­разднить этот монетный двор (а сго­рел Сузунский двор в 1847 году).

Десятирублевики 1898—1911 годов коллекционеры и обывате­ли постоянно называют червон­цами. Фактически же последний раз их чеканили в 1797 году. (Ино­гда червонцами называли и нидер­ландские дукаты петербургской че­канки, выпускавшиеся по 1867 год.) На червонцах, в отличие от других золотых монет, нет обозначения до­стоинства, и цена их постепенно возрастала от 2 рублей 20 копеек — в начале XVIII века — до 4 рублей 41 копейки — на рубеже XIX—XX веков. Традиция называть червонца­ми 10-рублевики началась, видимо, с того, что большевики в конце 1922 года выпустили банковский билет в 1 червонец, который приравнивался 10 рублям в золотой монете дорево­люционной чеканки.

Рублевик 1914 года в память 200-летия победы российского флота над шведами у мыса Гангут — редкая памятная монета. Фактически рублевик не так уж ре­док. «Гангут» — особый, беспрецедентный случай памятной монеты. (Формально он и монетой не явля­ется: не было официального указа о выпуске его в обращение, и рубле­вик в него не попал, как другие па­мятные монеты.)

Царская чеканка закончилась в 1917 году. На самом деле штем­пелями последних лет чеканка шла и при большевиках — в начале 1918 года.

Первые биколорные и биме­таллические монеты появились в 1990-х. Фактически же в 1860 году, по инициативе Ф.И.Бруннова, в Ан­глии отчеканили не дошедшие до нас пробные биметаллические моне­ты (один из компонентов — плати­на). Первая биколорная монета — видимо, пробный гедлингеровский пятикопеечник 1740 года.

Первые магнитные монеты были отчеканены в конце XX ве­ка. Однако свойство притягиваться магнитом есть и у некоторых мед­ных монет 1840-х годов (а также у отдельных платиновых монет 1828—1845 годов). Они не из чис­той меди, а из сплава меди с желе­зом.

Годовые тиражи монет опре­деляют степень их редкости. Фа­ктически же есть много важных уточнений, связанных с особенно­стями планового монетного произ­водства, и при оценке степени ред­кости монет на тиражи можно опи­раться лишь с большой осторожно­стью и условностью и, чаще, — по периоду в несколько лет. Безогово­рочное доверие тиражам нередко может привести к серьезным ошиб­кам и недоразумениям.

Новоделы не представляют значительного интереса для ну­мизматики. Однако есть отчеканен­ные подлинными штемпелями ново­делы, а оригиналы, видимо, не сохранились. Безусловный интерес пред­ставляют и новоделы, отчеканенные такими подлинными штемпелями, которыми проектировавшиеся под­линники вовсе не были отчеканены (например, рейхелевский рубль Ни­колая I). 

Человеческий фактор в мо­нетном деле второстепенен. Тем не менее известно огромное коли­чество штемпельных разновидно­стей монет, появившихся именно благодаря человеческому фактору. Есть немало серебряных и медных монет с особенностями оформле­ния или буквенными знаками, не относящимися к узаконенным осо­бенностям оформления, а также редчайшие перечеканы медных мо­нет в XIX веке и т.д.

Ошибки при написании — особый вид непреднамеренных ис­кажений, допускаемых иногда ну­мизматами из-за очень малого раз­мера описываемой детали (знака, буквы) на монете либо из-за слабой сохранности последней. Так, в Кор­пусе русских монет при описании новодельного портретного гривен­ника 1739 года на голове императ­рицы указана императорская коро­на, хотя изображено украшение из жемчуга, лишь похожее на корону. Сохраняясь десятилетиями, не вы­явленные ошибки ведут к заблужде­ниям, трудностям, неразрешимым вопросам, затрудняющим плодо­творное нумизматическое исследо­вание.

Нумизматическими мифами называют разнообразные факты из области нумизматики, которые бу­дучи неправильно понятыми, не критически воспринятыми или не­адекватно истолкованными, способ­ствуют укоренению нумизматиче­ских заблуждений среди коллекцио­неров. Мифы своим рождением обя­заны вольному или невольному иска­жению передаваемых сообщений об объекте нумизматического исследо­вания,
распространению непрове­ренной информации. К мифологии традиционно относят и огромный массив легенд о монетных кладах. Обычно мифы очень живучи. Их развенчание активизировалось во второй половине 1980-х годов, с оживлением нумизматической дея­тельности в нашей стране.

Стереотипы в нумизматике — некоторые из глубоко укоренив­шихся нумизматических заблужде­ний, сформировавшихся под влия­нием авторитетов, традиционно со­храняющиеся представления, систе­мы взглядов о некоторых явлениях и процессах в области нумизматики, возникших за счет сугубо индивиду­альной их трактовки (и обычно за­крепленные именно высоким авто­ритетом и послужным списком сво­их создателей). Обычно из-за весьма консервативного подхода подобные представления надолго выпадают из круга активно исследуемых проблем.

Характерный тому пример: ну­мизматы XIX — начала XX века не уделили должного внимания техно­логическим особенностям чеканки и гурчения монет в XVIII—XIX веках (в том числе срокам и характеру пе­ревода монетного производства на маточниковую технологию). В годы активной деятельности членов МНО (а тем более их предшественников) им были доступны огромные доку­ментальные архивы, сохранялась од­на из главных ценностей нумизма­тического исследования — штем­пельный архив. Но, возможно, тех­нология монетного производства не очень интересовала нумизматов XIX века либо чрезмерное увлечение ис­следованием самих монет и мелких штемпельных разновидностей отвле­кало от исследования технологии. Может, многим она была вполне по­нятна и не побуждала к тщательно­му исследованию и описанию. Но уже спустя менее чем столетие поч­ти все доступное (или понятное) перестало быть таковым и породило много вопросов и связанных с ними затруднений у нумизматов и коллек­ционеров последующих поколений.

Владимир РЗАЕВ


 

 

0 комментариев
Написать комментарий