Нагрудные знаки «Въ память пребыванія Русской Арміи въ военныхъ лагеряхъ на чужбинѣ»
1. КРЕСТ С НАДПИСЬЮ «ГАЛЛИПОЛИ»
После эвакуации Крыма генералом Врангелем, в ноябре 1920 года, части Русской Армии вместе с гражданскими беженцами на 126 кораблях прибыли в Константинополь. Всего из Крымских портов было вывезено около 135 тысяч человек, из которых до 70 тысяч вооруженных бойцов.
Прежде всего надо было произвести некоторые изменения в Армии, учесть уменьшение ее численности и свести войска, согласно их численному составу. Затем, ввиду решения французского командования поселить не всю Армию в Галлиполи, выделить казаков для отправки в Чаталджу и на о. Лемнос. Таким образом, исключая казачьи полки, все прочие части Русской Армии были сведены в І-й Армейский Корпус под командованием генерала от инфантерии Кутепова.
Состав Корпуса был следующий: 1-ая пехотная дивизия: Корниловский Ударный, Марковский пех., Сводно-стрелковый ген. Дроздовского и Алексеевский пех. полки причем при каждом пехотном полку — Конный и Артиллерийские дивизионы.
Артиллерийский батальон — тяжелый крепостной и бронепоездной дивизионы.
Кавалерийская дивизия: 1, 2, 3 и 4 полки и Конно-арт. дивизион.
Технический полк — из всех саперных, телеграфных, авиационных, жел.-дор..бронепоездных и прочих технических частей.
(Примечание: в состав Алексеевского пех. полка вошли части: 6-й, 13-й и 34-й пех. дивизий и СводноГвардейского полка. — Прик. Главнокомандующего от 19 ноября 1920 г. № 4721).
22 ноября 1920 года на Галлиполийском рейде отдали якорь пароходы “Херсон” и “Саратов”, прибывшие с первыми эшелонами І-го Армейского Корпуса. Беглый осмотр города генералом Кутеповым сразу же выяснил, что в маленьком разрушенном Галлиполи едва ли удастся разместить даже треть Корпуса, а на месте, отведенном для лагеря в 6-8 верстах от города, он нашел буквально “голое поле”, покрытое жидкой грязью. От французов были получены палатки, которые на руках были перенесены в расположение лагеря.
Пережитые моральные потрясения, скудность французского пайка и огромное физическое напряжение в работах вызвали в людях настолько сильную апатию к личной участи, к желанию удобно разместиться, что приказом по Корпусу пришлось понудить всех сделать в палатках койки. Не будь этого приказа — значительная часть людей продолжала бы долгое время располагаться на голой земле. С течением времени, колоссальное количество работы, затраченное на оборудование помещений и лагерей, сделали их совершенно неузнаваемыми в смысле удобства, а с наступлением теплых дней жилищный вопрос сразу утратил свою остроту, так как сухое лето давало полную возможность спать на воздухе.
Все, что было достигнуто в Галлиполи, сам характер и строй жизни — все это носило отпечаток воли и энергии генерала Кутепова. Условия, в которые был поставлен Корпус, мало способствовали поддержанию дисциплины и организации, и общее состояние духа скорее должно было вызвать полную дезорганизацию и окончательно разрушить последние остатки Армии. Однако, Армию необходимо было сохранить; если оставившие Крым войска, после невиданной в истории эвакуации, не растворились в гражданском населении, если русские в Галлиполи не попали за проволоку и не оказались в концентрационном лагере, под командой французских сержантов, то это заслуга, главным образом, генерала Кутепова. К своей цели, восстановления Армии, генерал Кутепов шел вполне прямолинейно, не считаясь с тем, что его действия могут вызвать ропот. Но главное его значение сказалось не в том, что он возродил на Галлиполийском берегу Русскую Армию, не в его заботах о солдатах и не в том значении, которое он добивался придать офицерскому званию. Главное заключалось в том, что он сумел свою любовь к Родине и свою веру в конечный успех дела, перелить в возрождающуюся Армию и именно это так тесно связало и слило его с Корпусом.
Генерал Кутепов на смотре войск в Галлиполи. 1921 год.
Весьма острый вопрос о сдаче оружия, возникший еще на Босфоре, разрешился, в конце концов, в пользу Корпуса. Переговоры о сдаче намеренно затягивались, когда все эти оттяжки привели, наконец, к категорическому требованию французов сдать оружие, то на это был дан не менее категорический ответ, что оружие не будет сдано добровольно и может быть отнято только силой. В результате, Корпус до конца своего пребывания в Галлиполи сохранил свое оружие. Не имея, таким образом, возможности применить силу, французское командование все же добивалось рассеяния армии подпольными путями, то есть посылкой агитаторов в части Корпуса для пропаганды переселения в Бразилию, Советскую Россию и другие страны. Особенно характерны его взывания к чести и достоинству русских, подкрепляемые обещаниями сокращения и даже совершенного лишения пайка.
Тут же заключались обычные жалобы на обременение французского бюджета, назначение сроков кормления и попреки пайком. Подобные требования не могли быть объяснены только вопросом денежного расчета — ведь для покрытия своих расходов правительство Французской Республики взяло себе значительные ценности, заключающиеся в русских торговых судах и другом имуществе, свыше, чем на сто миллионов франков.
Русский Корпус, в общем, спокойно относился ко всем этим мерам французского командования, он только теснее сплотил свои ряды, сохраняя полную лояльность к представителям французского гарнизона и проявляя вместе с, том по отношению к ним реши тельную твердость и упорство. Такая решимость русских поставила французов в довольно затруднительное положение: с одной стороны распоряжением французского Правительства русские войска должно было превратить в обычную бессловесную беженскую массу, с другой — Корпус твердо решил защищать свою военную организацию.
Реальная воинская сила, которую представлял из себя Русский Корпус, не позволяла французам применить открытое вооруженное воздействие и таким образом распоряжение Французского Правительства осталось не приведенным в исполнение.
Создавшееся положение было правильно учтено Командиром Корпуса и надлежаще принято французским командованием и, благодаря тактичным действиям обоих сторон, все острые вопросы решались в общем мирно, но все же местные французские власти пользовались всяким случаем, чтобы указать на зависимость русского командования от них. Так были крайне затруднены поездки из Галлиполи в Константинополь и обратно, а генералу Врангелю было воспрещено посещать лагеря Русской Армии.
Вот выдержка из доклада представителя Земско-Городского Комитета при Русском Корпусе в Галлиполи в Главный Комитет: “Свершилось Русское Национальное чудо, поразившее всех без исключения, особенно иностранцев, заразившее непричастных к этому чуду и, что особенно трогательно, несознаваемое теми, кто его творил.
Разрозненные, измученные духовно и физически, изнуренные остатки Армии генерала Врангеля, отступившие в море и выброшенные зимой на пустынный берег разбитого городка, в несколько месяцев создали, при неблагоприятных условиях, крепкий центр Русской Государственности на чужбине, блестяще дисциплинированную и одухотворенную армию, где солдаты и офицеры спали, работали и ели рядом, буквально из одного котла, — армию, отказавшуюся от личных интересов, нечто вроде нищенствующего Рыцарского Ордена, только в русском масштабе, величину, которая своим духом притягивала к себе всех, кто любит Россию”.
16 июля 1920 года в торжественной обстановке был открыт Галлиполийский памятник. Памятник этот, построенный автором его же проекта, поручиком Технического полка Акатьевым, представляет из себя род кургана, напоминающий шапку Мономаха и увенчанный мраморным крестом, тип которого был взят позже для “ Галлиполийского Знака”. На переднем фасе его - Русский Государственный герб — двуглавый орел, а под ним мраморная доска с надписью на четырех языках: русском, французском, турецком и гре ческом. Надпись эта гласит: “Упокой, Господи, души усопшихъ. 1-ый Корпусъ Русской Арміи своимъ братаямъ-воинамъ, въ борьбѣ за честь родины нашедшимъ вечный покой на чужбинѣ въ 1920-21 годахъ, и в 1854-55 гг., и памяти своихъ предковъ-запорожцевъ, умершихъ въ турецкомъ плѣну”. Для постройки этого памятника, согласно приказа по корпусу, каждый, не взирая на чин и служебное положение, должен был принести по одному камню. Таким образом, в несколько дней было принесено 24.000 камней и постройка началась.
Мысль ознаменовать “ Галлиполийское сидение” особым знаком зародилась по мере того, как затягивался срок пребывания в Галлиполи, и летом 1921 года была создана комиссия по выработке особого нагрудного знака, председателем которой был назначен командир Марковцев генерал-майор Пешня. Предполагалось первые знаки изготовлять здесь же в Галлиполи при местных скудных материальных и технических средствах, в идею оформления знака была заложена максимальная простота формы и материала. По этим же соображениям отказались от ленты. В результате остановились на прямом, плоском, равноконечном железном черном кресте, с надписью “Галлиполи" по горизонтали и датами “1920-1921” по вертикали. Надписи некрашеные, цвета металла, так же, как ободок и срез внешнего края; середина же черного цвета.
Главнокомандующим генералом Врангелем проект этот был одобрен и приказом от 15 ноября 1921 года за № 369 был им утвержден “Нагрудный знакъ въ память пребыванія Русской Арміи въ военныхъ лагеряхъ на чужбинѣ съ надписью “Галлиполи” и датами “1920” — “1921”, причем право на ношение знака было распространено и на другие лагеря Русской Армии с соответствующими надписями.
По идее Галлиполийский знак — железный крест, но от железа с самого начала пришлось отказаться, так как оно оказалось трудно для выделки при пользовании самими примитивными инструментами, быстро ржавеет и потому знаки делались из особого мягкого сплава темно-свинцового оттенка.
В конце того же года начали изготовлять знаки в Галлиполи, сначала в мастерских Технического полка, а затем в Артиллерийской мастерской. Материалом для них служил разный металлический лом, вроде консервных банок, частей старых германских и турецких походных кухонь и повозок, а также 15-ти сантиметровые германские снаряды, склад которых был обнаружен недалеко от берега моря. Черную краску употребляли тоже самодельную. Работа над знаками была долгой и кропотливой, — каждый знак делался вручную. Эта работа велась по праздникам, в свободное от занятий время. Первый “удачный” крест был поднесен Генералу Кутепову — ПЕРВОМУ ГАЛЛИПОЛИЙЦУ.
Получались довольно грубые кресты, однако, в сущности, единственные правильные по своему размеру, оригинальности и примитивности выделки — теперь очень редкие и трудно находимые. Сделано их было весьма ограниченное количество и далеко не все галлиполийцы в лагерях их носили, так как их надо было покупать, получая же всего одну турецкую лиру в месяц, не всякий был способен заплатить за такой крест пол-лиры, то есть, половину своего месячного жалованья.
Наконец, удалось получить согласие Югославии и Болгарии на переброску туда частей Русской Армии. Первая отправка произошла 4-го августа 1921 года, затем 28-го и 31-го того же месяца. Казалось, так дружно начавшаяся переброска частей в Балканские страны позволит ранней осенью покинуть Галлиполи, но совершенно неожиданно она вдруг прервалась на долгий срок. Только 25-го ноября возобновилась эвакуация и 11-го декабря прибыл последний пароход за последним эшелоном в Болгарию. С этим пароходом отбыл и Генерал Кутепов и в Галлиполи остались части Технического и Учебно-Кавалерийского полков, предназначенные для отправки в Югославию, однако, категорическое обещание последней принять их было нарушено и в течении долгих двух лет они понемногу перевозились на работы в Венгрию.
Распоряжением Генерала Врангеля от 30 июня 1923 г. за № 61 для чинов отряда русских войск дольше всех несших тяготы жизни в Галлиполи, были установлены новые даты на нагрудном знаке, а именно: “ГАЛЛИПОЛИ 1920-1923”.
Оставляя Галлиполи, Генерал Кутепов в своем обращении к войскам сказал: “Вы целый год несли крест, теперь этот крест носите на груди. Объедините же вокруг этого креста русских людей, носите честно русское имя и не давайте никому русское знамя в обиду”.
По переселении в славянские страны, Галлиполийцы, (продолжая носить военную форму одежды), начали заказывать кресты в частных мастерских. Конечно, эти кресты были изящнее и красивее, из более ценных металлов, чем прежние “примитивы”. В Болгарии материалом для знака являлась бронза, надпись, даты и края сторон — золоченные, а знак покрыт черным матовым лаком и был немного большего размера, чем оригинальный, деланный в Галлиполи.
В Югославии знаки выбивались также из бронзы, были покрыты черной эмалью, надпись и даты — славянскими буквами серебром, они были еще большего размера, чем болгарские.
Наконец, позже во Франции в Париже появились знаки, сделанные из бронзы и даже из серебра, покрытые черной эмалью с белой узкой эмалевой полоской по внешним краям стороны с серебряными надписью и датами. Эти кресты отличались тонкостью ювелирной работы и своим изяществом и были делом рук мастера капитана В. Н. Богоявленского, достигшего большой художественности в исполнении всех решительно знаков, жетонов и др. вещей его фабрикации.
В Германии, в Берлине существовало “Производство русских знаков отличия” под маркой “МЕ”: (М. К. Евгеньева), основанное еще в 1922 году. В каталоге этой фирмы указаны кресты “Галлиполи”, “Бизерта”, “Лемнос”, видеть такие кресты мне не привелось, однако, я не сомневаюсь, что и они были прекрасной, тонкой работы, о чем я могу судить, зная некоторые другие произведения этой фирмы.
В двух последних странах выделывались также миниатюрные крестики — точные копии больших. За время пребывания в Галлиполи чины Корпуса настолько сплотились, что самая мысль о разделении частей с переездом в Балканские страны омрачалась представлениями об исчезновении создавшегося единения. Вот это обстоятельство и вызвало к жизни “ Общество Галлиполийцев", ясной задачей которого было — поддержать в дальнейшем единение тех, кто был когда-то в Галлиполи.
Общество Галлиполийцев, основанное 22 ноября 1921 года в Галлиполи, имело своей основной целью быть восприемником организации І-го Армейского Корпуса, в случае требования со стороны союзных правительств ликвидировать чисто военную организацию в Галлиполи и на Лемносе, чего Главное Командование могло вполне ожидать. Устав Об-ва был утвержден Генералом Врангелем 22 ноября 1921 года и вторично, несколько измененный 22 ноября 1924, по каковому уставу О-во живет и теперь. Действительными членами Об-ва являются все чины Русской Армии, имеющие право на ношение нагрудного знака “ Гал липоли”. (Во время торжественного открытия, “ Общество Галлиполийцев” включило в свой состав всех, находившихся в этот день в Галлиполи, не исключая женщин и детей, которые претерпели и пережили весь этот год).
Наружной эмблемой “ Общества Галлиполийцев” установлен Галлиполийский крест. Члены Общества обыкновенно носили миниатюрную модель этого креста в петлице статского костюма, а женщины в виде брошки.
Как внешний символ единения членов Общества, было установлено еще и кольцо с надписью “Галлиполи”, право ношения которого имели все члены Общества.
В “Описании и правилах ношения кольца для членов Общества Галлиполийцев”, утвержденных Генералом Врангелем 18 декабря 1921 года, говорится: кольцо железное, ширина его ленты 8 мм., края ленты с наружной стороны заовалены, на ней надпись: “Галлиполи” и “ № ”. Цифры номера соответствуют номеру по списку членов Общества. Ширина надписи и номера 3.75 мм., длина надписи 28 мм. Кольцо носится на безымянном пальце левой руки и может быть приобретено только через Правление Общества, которому принадлежит исключительное право на изготовление кольца.
Действительными членами Общества имеют право быть: 1) воинские чины, имеющие удостоверение на право ношения знака с надписью: “ Галлиполи” и “ Кабакджа-Галлиполи”; 2) гражданские лица, женщины и дети, имеющие удостоверения на право ношения креста или брошки с теми же надписями: 3) чины І-го Корпуса, Кавалерийский дивизии и Русской Эскадры, имеющие удостоверения на право ношения знаков с надписями: “ Лемносъ”, “Бизерта”, “ Чаталджа” и без надписи с датами “1920-1921”.
2. КРЕСТЫ С НАДПИСЬЮ «ЛЕМНОСЪ», «КАБАКДЖА-ГАЛЛИПОЛИ» И «ЧАТАЛДЖА»
Крест с надписью “Лемносъ” “ 1920-1921”, установленный приказом Генерала Врангеля №369 от 15 ноября 1921 года, по смыслу приказа, должен быть таким же, как и галлиполийский, однако, по своему внешнему виду он значительно отличается от послед него.
Первые кресты были сделаны из железа, надписи “ Лемносъ” и дата “1920-1921” были не выпуклы, а вырезаны и покрыты белей краской, также и кайма по краям сторон была белая, крест же был черный. Изготовлялись они в Технических мастерских Донского Корпуса, на острове Лемносе, и были очень примитивной и грубой выделки.
Повидимому, работы тех же мастерских были и другие, несколько меньшего размера, кресты, с той же надписью и датами, из сплава, подобно оригинальному Галлиполийскому, с выпуклыми буквами и цифрами, покрытые черной краской, тоже довольно примитивной внешности.
В Болгарии и Югославии креста штамповались в тех же частных мастерских, что и крест “Галлиполи” и были по размеру, цвету и металлу с ним совершенно идентичны, с разницей только в надписях: вместо “ Галлиполи” - “Лемносъ”.
Во Франции, в Париже появились кресты высеребряные, бронзовые или серебряные, покрытые черной эмалью с белой эмалевой каймой и серебряными надписью и датами, были они изящны и красивы.
Оборотная сторона всех крестов — гладкая с припаянным винтом с гайкой для ношения. Номера встречаются только на некоторых примитивных, большинство же номеров не имело. Это относится ко всем крестам и других лагерей. Крест “Лемносъ” в отличие от креста “Галлиполи” имел только даты “1920-1921”, так как к концу 1921 года все казаки с о. Лемноса были вывезены.
Право ношения этого креста предоставлялось всем чинам Русской Армии, бывшим в одном из лагерей острова Лемноса в период времени с ноября 1920 по 15 ноября 1921 года.
При эвакуации Крыма, в 1920 году, казаки грузились в двух пунктах: в Феодосии — кубанцы и в Керчи — донцы и часть кубанцев. По прибытии в Константинополь, кубанцы были направлены на о. Лемнос, а донцы распределялись в окрестностях Константинополя, хотя впоследствии были также перевезены на Лемнос.
Остров Лемнос был, в полном смысле слова, водяной тюрьмой. Скалистый и пустынный, без единого деревца, без воды... Достаточно мрачные условия жизни в Галлиполи были тут еще мрачнее. Условия жизни в палатках, которые промокали даже от небольшого дождя и буквально были заливаемы колоссальными здешними ливнями, страшная скученность в них, отсутствие одеял и даже соломы для подстилки, насекомые, холод и полуголодный паек — все это вызывало крайне удрученное состояние духа.
Донские казаки были расквартированы в трех пунктах: в 85 км. от Константинополя находилась турецкая деревушка Чилингир. На одной из ее окраин в заброшенном имении, где было около десяти пустующих овчарен — должна была поселиться часть донцов. Эти овчарни, с развалившимися крышами, загаженные пометом, служили теперь помещениями для казаков, а 3-й Донской запасный батальон помещался вместе с овцами и лошадьми. Но и эти овчарни не могли принять всех — часть казаков оставалась под открытом вебом и спешно уходила в землю, строя себе землянки. Скученность, недостаток питания, общие антисанитарные условия были таковы, что уже 8 декабря появилась в Чилингире холера и только энергичными мерами и строгим карантином была ликвидирована к началу января.
Военные мероприятия для поддержания воинского духа и вида понемногу изменяли жизнь донцов и вскоре они представляли собою уже оправившиеся воинские части.
Другая часть донцов была расположена в деревушке Санджак-Тепе, в полутора километрах от станции Хадем-Кей и размещена в деревянных бараках, частъ же устроилась в землянках. Условия жизни, очень тяжелые с точки зрения нормальной обстановки, были все же несравненно лучше чилингирских и жизнь сразу стала налаживаться. Все это сразу сказалось на общем настроении — здесь была вера в Армию, здесь было яркое сознание воинского долга и бесконечная преданность Главнокомандующему.
Когда французы попытались отправить казаков на Лемнос, произошло кровавое столкновение и французское командование было вынуждено просить генерала Врангеля отдать от своего имени соответствующий приказ. Генерал Врангель поставил условием, чтобы казакам было гарантировано питание на Лемносе, и, получив заверение в этом, отдал приказ о переброске на Лемнос, немедленно казаками исполненный.
Жизнь в Санджак-Тепе напоминала несколько Галлиполи: организовался театр, читальня, устраивались лекции и сообщения, были общеобразовательные курсы, обучались ремеслам. Этот лагерь был ликвидирован к 3 января и казаки перевезены на о. Лемнос.
Третья часть Донцов находилась в красивой лесистой местности в имении Кабакджа, в десяти километрах от полуразрушенного городка Чаталджи.
Сперва, под влиянием почти полной голодовки, начались побеги; потом продовольственный вопрос наладился, наступила весна, появились частные заработки и казаки приоделись — имели хорошие сапоги, фуражки и шаровары с лампасами. Была устроена читальня, библиотека, церковь и театр, в котором подвизались две труппы русская и украинская. Все это очень скрашивало жизнь в этом лагере и общий дух окреп. Кабакджипцы оставались здесь до поздней осени, когда части их были перевезены в Галлиполи. Поэтому все чины, бывшие в этом лагере имеют право на ношение особого креста с двойной надписью: “КАБАКДЖА - ГАЛЛИПОЛИ" и датами “1920-1922”.
Сперва, этот крест фабриковался в Галлиполи из того же сплава, что и “ Галлиполийский”, но был несколько лучшей выделки.
Впоследствии во Франции, в Париже было сделано небольшое количество совершенно точных копий этого креста, из вызолоченной бронзы, покрытых черной эмалью.
Кроме того, существовал еще крест, с надписью “ ЧАТАЛДЖА” и датами, тоже из примитивного сплава (такого креста, к сожалению, не имеется в моем собрании и потому описать его более точно я не имею возможности).
В начале 1921 года премьер-министр Франции заявил о прекращении финансовой и материальной помощи Армии с 1 февраля 1921 года. После целого ряда мер, принятых Главным Командованием, Командующий французским Оккупационным корпусом генерал Шарли уведомил официально, что “французское правительство не намерено оставлять на произвол судьбы русских беженцев” . Однако, в середине марта, верховный комиссар Франции генерал Пелле сообщил генералу Врангелю, что, согласно полученным из Парижа распоряжениям, довольствие армии прекращается с 1 апреля, поэтому чинам армии необходимо прийти к одному из трех решений: 1) выехать в Советскую Россию, 2) эмигрировать в Бразилию, 3) искать себе частного заработка. Главнокомандующий ответил, что он не может рекомендовать ехать в Советскую Россию на верную смерть или в Бразилию — на полную неизвестность.
Тогда началась та постыдная страница Франко-русских отношений, когда, из желания снять лишних людей с отпускаемого пайка — местные агенты французский власти повели открытую агитацию против русского командования и уговорами, и угрозами пробовали привести приказ в исполнение. Перед русскими в самой категорической форме ставилось тре бование сделать выбор: погибать от голода, возвращаться к большевикам или ехать в Бразилию. Подобное отношение французских властей вызвало среди русских глубокое возмущение. В самый последний момент возник новый и совершенно непредвиденный конфликт с французами из-за плана реэвакуации.
Генерал Врангель считал необходимым в первую очередь разгрузить Лемнос, французы же требовали в первую очередь разгрузки Галлиполи. В этом лежала, конечно, глубокая политическая и стратегическая причина: как только I-й Корпус уходил с полуострова — штаб генерала Врангеля терял могущественную поддержку бесконечно преданных ему частей и оставался предоставленным самому себе.
Французский генерал Пелле писал Главнокомандующему: ..."все русские, живущие в лагерях, должны знать, что армии генерала Врангеля больше не существует и что их бывшие начальники не имеют права отдавать им какие либо приказания... Я заключаю из ваших слов, что контингенты должны перевозиться в Сербию с палатками, походными кухнями, госпитальным и хозяйственным имуществом. Я позволю себе напомнить, что Сербское правительство до сих пор всегда подчеркивало свое намерение оказать приют беженцам, а не армии. Важность этого различия с международной точки зрения не может от вас ускользнуть. Поэтому я считал бы недопустимым, чтобы имущество, которое возьмут беженцы, носило ха рактер военного груза”.
Генерал Врангель ответил письмом от 16 мая 1921 года: “Желание Французского правительства, чтобы армия генерала Врангеля не существовала и чтобы русские в лагерях не выполняли приказаний своих начальников, несомненно разделяемое Вашим Превосходительством, отнюдь не может быть обязательным для “русских в лагерях” и, пока “ лагери” существуют, русские офицеры и солдаты едва ли согласятся в угоду французскому правительству изменить своим знаменам и своим начальникам.
Что касается принятия мною самостоятельных решений, чему по вашему заявлению вы намерены воспротивиться, то я, к глубокому сожалению, вынужден право это все же оставить за собой. В заключение, я позволю себе остановиться на вопросе о снабжении отправляемых в Сербию людей. Вполне разделяя Ваши соображения избегать всякого намека на военный характер материальной части отправляемых партий, я все же полагаю, что кров и пища одинаково необходимы и солдату, и рабочему”.
Резкий обмен письмами и целый ряд дипломатических шагов и на этот раз заставили французов уступить. Армия начала грузиться по плану и была вывезена в Балканские страны.
3. КРЕСТ С НАДПИСЬЮ «БИЗЕРТА»
В декабре 1920 года решилась судьба Русского флота, ушедшего с Армией генерала Врангеля из Крыма.
Для покрытая издержек, понесенных Францией, ей было передано для эксплоатации 50.000 тонн торговых судов, а военные суда, под Андреевским флагом, ушли в Бизерту. Тяжелый карантин, с запрещением сообщаться друг с другом, был наложен на прибывшие в Бизерту суда. Наконец, разрешили сообщение, но люди около двух месяцев не сходили с судов и, если войскам надо было много мужества, чтобы сохраниться, то поистине много труднее, было флоту сохранить единство и спайку в подобных условиях.
Семьи и лица, могущие найти себе труд, были высажены в окрестностях Бизерты; в 5 километрах, на форту Джебель-Кебир, был размещен Морской кадетский корпус, почти лишенный учебных пособий и средств. Он, подобно Военным училищам в Галлиполи, охранял в юношах веру, бодрость, дисциплину и сознание долга.
Трудно перечислить все те лишения, всю ту работу и тяжелую невиданную борьбу, которая велась этими скромными героями — это все тот же Галлиполи и Лемнос, в разных размерах, формах и проявлениях. То же постоянное напряжение, та же мысль о России, та же борьба за достоинство Русского флага, доброго имени и личной чести. Обстановка была будничная и угрюмая, да и мир не склонен был к лицезрению подвигов и геройства. Андреевский флаг не развевался больше по европейским портам. Так же, как и везде, благородное поведение русских моряков вызывало удивление и преклонение французских властей; так же, как и везде, эти власти требовали, под давлением своего правительства, ряда тяжелых уступок и так же, как и везде, наступил день, когда официально Русский флот перестал существовать. 30 октября 1924 года в 17 ч. 24 м. в последний раз был спущен Андреевский флаг, более 200 лет носимый кораблями Российского Императорского Флота. Лагери под Бизертой были ликвидированы — Франция признала Советы.
Кресты “БИЗЕРТА 1920-1921”, на которые, согласно того же приказа № 369 имели право все лица, находившиеся на кораблях и в лагерях Бизерты, по своему примитивному виду схожи с Галлиполийскими и Лемносскими и выделывались на месте в мастерских транспорта “Кронштадт” Морского кадетского корпуса.
Крест из железа покрыт черной краской, с белой каймой по краям сторон. Надписи и даты вырезаны вглубь, и буквы, и цифры залиты белой краской. Выпуклых букв, как на кресте “Галлиполи”, не встречается, хотя бесспорно, благодаря хорошо оборудованным мастерским транспорта "Кронштадт”, Бизерта была поставлена несравнимо в более выгодные условия для выделки крестов, чем остальные лагери, где эта выработка шла вручную и самыми примитивными инструментами.
После ликвидации лагерей в Бизерте моряки частью распылились по Африке, частью же переехали во Францию или Соединенные Штаты.
Во Франции появились в продаже бронзовые высеребряные кресты “ БИЗЕРТА" нормального и миниатюрного размеров — изделия В. И. Богоявленского.
Они часто серебряные, покрыты черной эмалью с белой эмалевой каймой и серебряными надписью и датами.
В Балканских странах крестов “ БИЗЕРТА” не делалось, но производство их существовало в Германии, где этим занималась фирма М. Е. (Л . К. Евгеньева). Таких крестов мне видеть не пришлось, почему я и не имею возможности сказать о них более подробно.
4. КРЕСТ С ДАТАМИ «1920 - 1921», БЕЗ НАДПИСИ
Для чинов Русской Армии, состоявших на службе, но не находившихся в одном из военных лагерей, а проживающих в Константинополе (чины Штаба и Конвоя генерала Врангеля, Военный и Морской Агенты, коменданты беженских лагерей) и в других местах за-границей, тем же приказом Главнокомандующего № 369 от 15 ноября 1921 г. был установлен особый крест, по своей форме и размеру тождественный вышеописанным крестам, но без надписи, обозначающей название лагеря, а только с памятными датами “1920-1921’’, причем эти даты помещались не на вертикальных, а на горизонтальных сторонах креста.
Существовало две разновидности этого креста: 1- ый из сплава натурального цвета или покрытого черной краской, с цифрами выпуклыми, но своей грубой выделке, схожий с галлиполийским примитивом, сделанный в тех же мастерских, что и последний, и 2- ой — из желтой меди, покрытой черной эмалью с золоченными цифрами и золоченной широкой каймой по краям сторон. Он был несколько меньшего размера и заказывался в частной мастерской в Константинополе, был довольно изящный и красивый.
Крестов с датами “1920-1921” встречается немного; объяснением чему является небольшое количество награжденных, так как вне лагерей на службе в армии числилось весьма ограниченное число лиц.
Впоследствии, в Париже мастером капитаном Богоявленским были выпущены в продажу кресты с датами его изделия, как нормального размера, так и миниатюрные, оба очень хорошей работы, покрытые эмалью и иногда даже серебряные, но, к сожалению, даты на этих крестах были им поставлены неправильно — не по горизонтали, а по вертикали. Это обстоятельство, ввиду довольно большого количества появившихся в продаже таких фан тастических крестов, естественно может возбудить понятное сомнение у будущего собирателя в его определении — какой же из этих двух крестов правильный? Единственные правильные — это кресты из сплава и медные константинопольские с “горизонтальными” датами. Кресты Парижские — высеребряные, покрыты черной эмалью с белой эмалевой каймой.
5. КРЕСТ С НАДПИСЬЮ «ЛУКУЛЛЪ»
По смыслу приказа № 369 крест с датами “1920- 1921” предназначался также экипажу яхты Главнокомандующего “Лукуллъ”, как известно, по злому умыслу, потопленной 15 октября 1921 года на рейде Босфора. Яхта была протаранена шедшим из Батума итальянским пароходом “Адриа”. Командир яхты, старший лейтенант Б . II. Степанов, не удовлетворился крестом с датами, сочтя это недостаточным, и возбудил перед Главным Командованием ходатайство об установлении надписи “Лукуллъ” на кресте для чинов экипажа яхты и распоряжением генерала Врангеля 3-го января 1922 года эта надпись была утверждена.
Награждение крестами последовало же после гибели “ Лукулла" и к этому времени часть команды корабля была отправлена в Прагу для продолжения образования, остальная часть, вместе со своим бывшим командиром, уехала в Варну в Болгарию, куда прибыли также части армии из Галлиполи и, между прочим, Технический полк. В мастерской этого полка, в Варне, для бывшего командира яхты "Лукуллъ” был сделай единственный крест, с соответствующей надписью и датами.
Крест этот представляет собой обычный примитив, типа Галлиполийского, такого же размера, из такого же сплава, покрытый черной краской, с выпуклыми буквами, цифрами и каймой, надписью “Лукуллъ” и датами “1920” и “1921”.
По самым достоверным сведениям, кресты с подобной надписью больше нигде и никогда не изготовлялись.
Право ношения креста “Лукуллъ” имели 6 офицеров яхты, команда — 33 человека, чины конвоя Главнокомандующего — 18 человек и их семьи, то есть, всего без семей - 57 человек. Все они получили соответствующие удостоверения на право ношения, однако, крестами снабжены не были.
Благодаря исключительной любезности старшего лейтенанта Б . Н . Степанова, я получил от него не только все исчерпывающие документальные данные относительно этого креста, но и самый крест — уника был им передан в мое собрание. Пользуясь им, как образцом, мною были заказаны из желтой меди, покрытой черным лаком, 10 точных его копий, из них два были переданы ст. лейтенанту Б . Н . Степанову и его бывшему старшему офицеру ст. лейтенанту В. М. Костенко, остальные восемь разошлись среди коллекционеров.
6. КРЕСТ БЕЗ НАДПИСИ И БЕЗ ДАТ
Наконец, приказом Русскому Обще-Воинскому Союзу за № 21 от 28 апреля 1938 года, по ходатайству председателя Общества Галлиполийцев, был установлен знак, тождественный со знаком в память пребывания в Галлиполи — черный крест, но без надписи и без дат. Предназначался этот крест для членов Общества Галлиполийцев, не бывших ни в одном из лагерей и не состоявших участниками Белого Движения на Юге России, но сражавшихся против большевиков на других фронтах Гражданской войны 1917-1922 г.г. Крест этот остался на бумаге и ни в большом, ни в малом виде не существовал.
В заключение, необходимо добавить, что миниатюрные крестики для ношения в петлице статского костюма или в виде брошки существовали только с надписью: “ Галлиполи”, “Лемносъ” или “Бизерта” .
П . В . Пашков